«И он вкушает меня, смакует, ест, как изысканный деликатес.
И я таю на его языке, растекаюсь.
А-а-а-х-х...
Разве губы могут ощущаться как бесконечное блаженство? О да, его губы могут...»
«И он вкушает меня, смакует, ест, как изысканный деликатес.
И я таю на его языке, растекаюсь.
А-а-а-х-х...
Разве губы могут ощущаться как бесконечное блаженство? О да, его губы могут...»